«Не говорите, что нас мало. Лучше говорите о том, что мы продолжаем борьбу…»
Вопрос не в том, бедны мы или ещё нет. Вопрос в том, что мы вынуждены жить в условиях, которые ограничивают нас как личностей. Не будем повторяться.
Мы отказались от идеи централизованного управления, мы разуверились в легендах о призраке пролетариата. Таким образом, перед нами нет ни изолированного Государства, ячкобы отдающего приказы из оплотов Власти, ни общества, ожидающего пробуждения и зова к революции. Общество сегодняшнего дня — это всепроникающая социальная фабрика, штампующая шаблоны межличностных отношений, системы ценностей, этику и привычки.
Нынешнее общество — это социальная машина смерти. Она поглощает время, пространства, эмоции и сознание. Центр Государства, сердце системы, на самом деле распределены в миллионах малых и больших репрезентациях Власти, которые встречаются нам каждый день в течение всей жизни. Их ложь заложена в языке, на котором мы общаемся, в рекламных образах, в архитектуре городов, виртуальной реальности технологии, антропоцентричной цивилизации, полицейском вооружении, национальных символах фашистов, замках на частной собственности, стандартах любовных отношений, тюремных стенах.
Виновны все. Мы все вносим свой вклад в функционирование социальной машины Власти. Вопрос только в том, какова наша роль? Роль паруса или песка в механизмах? Поэтому мы отвергаем предположение о невиновности общества. Молчание не может быть невиновным. Нам ненавистна как рука, сжимающая кнут, так и спина, с рабской покорностью принимающая удары.
Мы являемся свидетелями трансформации социальной системы. Экономический кризис, распространяющийся в привилегированных западных обществах, поставил вопрос о необходимости преобразования системы Власти. Отныте всякую власть защищает военизированное полицейское государство, подчиняющееся диктатуре технологии. Всё новые полицейские части, концентрационные лагеря для иммигрантов, очередное появление военных частей на улицах городов, развитие систем наружного наблюдения, формирование банков ДНК и продолжающиеся генетические эксперименты — вот неполный список тех мин, которыми усеяно пространство наших жизней.
А в это время широкие народные массы перешли из состояния потребительского безумия в состояние нарушенных финансовых обещаний и разбитых мечтаний. Агония продолжается.
Эта агония проявляется как уличные акции протеста, неповиновения, как крики недовольства и неподчинения. Речь идёт о гетерогенной толпе, внутри которой бушуют противоречия. Эта людская мозаика состоит из крикунтов, демократов, реформистов, леваков, аполитов, возмущённых горожан, студентов и школьников, профсоюзных активистов, футбольных хулиганов, националистов, анархистов и т.п.
Поэтому тех, кто смотрит на эти протестные движения эпохи экономического кризиса с либертарных позиций, ждёт скорое разочарование.
Значительная часть этого «движения» всего лишь ностальгирует по минувшей эпохе потребительского изобилия. Им не нужно восстание против власти. Многие из этих «недовольных» вышли на улицы только потому, что у них внезапно опустели всегда полные кошельки. Их уличные демонстрации — это попытка ухватить за хвост жар-птицу потребительства и втащить её в свои квартиры. Почти никто не критикует свой стиль жизни, почти никто не желает развития протестов в либертарном направлении.
Напротив, больше всего им хочется реставрации старых порядков. Особенно в Греции, где перед страхом экономического спада многие обратились к трусливым практикам расизма и фашистской пропаганды.
С другой стороны мы видим профессионалов «революционной» риторики, реформистов и леваков, продавшихся профсоюзников, которые дают выход накопившемуся социальному напряжению в бесконечной череде маршей протеста и литаний возмущения. Они носят на своих плечах труп компромисса.
Что касается социальных анархистов Греции, то они, как римские авгуры, гадают на проявлениях общественного гнева о будущем социальном пробуждении и фантазируют о волшебной минуте, когда наступят объективные условия для революции. Но всякий, кто засыпает с надеждами, просыпается с кошмарами.
Для нас, анархистов, избравших практическую борьбу: повстанческих анархистов, нигилистов и антисоциальных анархистов, восстание лежит вовне экономических требований и объективных условий. Мы отказываемся от экономики в отношениях друг с другом. Наши индивидуальные жизненные условия — это достаточная причина для личного восстания. Сказать по правде, нам неинтересны экономическая теория, агония чисел, статистика и дефицит бюджета. Достаточно того, что мы задыхаемся в современном мире тотальной тюрьмы. Больны ли тюремщики экономической лихорадкой, нас совершенно не волнует.
И всё же мы приветствуем экономический кризис. Безусловно, он играет нам на руку: в пространстве суверенности появляются пропасти, монолитный пейзаж власти разрушен и мы разворачиваем своё наступление. Мы отказываемся от языка доминирования, а равно и от революционной риторики как антикризисного противоядия. Мы нападаем, потому что хотим углубления экономического кризиса. Потому что хотим хаоса в западных метрополиях.
Как уже упоминалось, движения недовольных горожан представляют собой сложную смесь из людей всех мыслимых политических взглядов (от околофутбольщиков-антифашистов до консервативных патриотов). Это наш шанс укрепить в сознании наиболее неподконтрольных участников волнений ассоциацию «анархия = распространение борьбы». Но для этого необходимо громкое и ясное отстаивание нашей политической автономии. Нельзя стыдливо камуфлировать анархические взгляды под либерализм в надежде на общественную симпатию. Нам нужна поляризация протеста, а не мутная протестная посредственность.
Поэтому мы предлагаем вмешиваться во всякую общественную борьбу. Небольшие гибкие группы анархистов в состоянии внедриться в эти огромные погребальные процессии [марши несогласных — прим. пер.] и вызвать к жизни конфликт с представителями и символами Власти. Для этого подходит всё многообразие тактик, как «ударил — отступил», так и баррикады и нападения на полицию. Эти моменты уличной борьбы вполне могут стать «мгновением встречи» отдельных неподконтрольных и наиболее радикально настроенных участников демонстраций протеста. Первый опыт атаки, прямого действия, фактической солидарности проще всего получить именно так. К несчастью, зачастую столь важные встречи забывались ради случайности очередного марша протеста и очередной атаки. Но мы устали от погони за фактами. Мы не хотим ждать следующей крупной демонстрации как предлога для нападения на власть. Поэтому мы предлагаем создавать и поддерживать неформальные анархические группы прямого действия. Опыт борьбы против общества потребления не должен быть ограничен массовыми акциями протеста или промежуточной борьбой. Пусть вместо этого анархическое сопротивление будет организовано, скоординировано и распределено по всем аспектам наших жизней. Пусть бунт станет постоянным эпизодом нашего существования. Мы хотим, чтобы наша жизнь стала постоянной борьбой против Власти и цивилизации.
Для этого необходимо исключить влияние как случайности, так и автоматизма. Мы не можем ждать ни памятных дат, ни согласия широкой общественности на очередном собрании недовольных.
Неформальные анархические группы прямого действия рассредоточены по всему общественному пространству. Их цель — саботаж, короткое замыкание в цепи непрерывного функционирования социального механизма. Небольшие группы анархической герильи могут свободно перемещаться по сверкающей потогонной мастерской мегаполиса и атаковать колонии империи. На выбранном нами поприще новой анархической городской партизанщины, мы в настоящий момент работаем над расширением списка целей для атак (подобно тому как власть постоянно расширяется и поглощает всё новые пространства). Помимо ставших уже привычными целей вроде отделов полиции и офисов политических партий, мы обратили взоры на рекламные агенства, службы статистики и учёта, фармакологическую промышленность, IT-компании, символы спектакля, учёных-генетиков, лаборатории ДНК, школы MBA, факультеты журналистики и маркетинга и т.д. и т.п.
Более того, неформальная анархическая партизанская группа может вызвать перебой в функционировании транспортной системы мегаполиса за счёт создания баррикад из горящих покрышек в час пик и саботажа системы общественного транспорта. Поэтому даже не осуществляя прямого нападения на «плутократию» (ведь общественным транспортом пользуются практически все), мы всё равно способны наносить финансовый урон Системе.
Мы выключаем отдельные зоны мегаполиса для того, чтобы освободить время. Время на размышления, время на чувства, время на мечты.
В конце концов, анархическое восстание — это когда у вас есть вопросы. В то время как власть, — это когда вы думаете, что у вас есть все ответы.
Впрочем, мы бы хотели заострить внимание на одном моменте. Когда мы говорим о бушующем восстании, мы понимаем, что существуют тысячи способов, какими могут действовать анархисты. Поэтому, как мы всегда писали в прошлом, мы бы хотели, чтобы товарищи сохраняли свою свободу выбора целей и методов для атак и способствовали всяческому распространению всех методов борьбы (в том числе и тех, которые использует ЗОЯ/НАФ).
Попытаемся, впрочем, избежать разночтения по последнему вопросу. Когда некоторые товарищи говорят о «методах ЗОЯ/НАФ», они часто принижают политический смысл выбранной цели и самой акции, заостряя чрезмерное внимание на степени «насилия». В результате такого «научного» подхода у многих молодых анархистов создаётся впечатление, будто использование СВУ, таймеров и огнестрельного оружия требует какой-то особенной специализации. Напротив, мы считаем, что особенно в наши дни важно, чтобы каждый бунтовщик обладал свободой самостоятельно изучить и выбрать подходящий для него инструмент борьбы, будь то камень или Калашников. Мы не хотим никак ограничивать анархическое наступление.
Эта мысль может дать толчок ещё одной полезной практике. Мы просим товарищей из неформальных групп прямого действия всемерно содействовать распространению информации о различных методах нападения на систему. Это можно делать с помощью безопасных интернет-публикаций и сетевых руководств по сборке зажигательных устройств, изготовлению СВУ, детонаторов, по функциональному использованию стрелкового оружия и т.п.
Более того, эта же мысль высказана в одном из материалов, опубликованном нашими товарищами из коллектива «325». Речь о предложении диалога между повстанческими группами и образовании Неформальной Анархической Федерации.
Мы считаем, что прежде всего необходимо аппроприировать само желание анархического восстания. Средства же — не более чем объекты, которые до поры до времени сокрыты от наших рук и наших желаний. Поэтому мы избегаем оценочных суждений о методах революционной практики по шкале насильственная-ненасильственная. Мы намерены разрушить миф об экспертном знании повстанческих анархистов. НАФ/ИРФ — это типичный пример полиморфизма акций прямого действия. Участники этой сети вывешивают баннеры и блокируют входные двери в муниципальные учреждения, шипуют дороги и деревья, стреляют в чиновников и ментов, взрывают полицейские участки, саботируют системы коммуникации. Как участники Заговора Огненных Ячеек, мы тоже с чего-то начинали. И нас никогда не смущала неофициальная «иерархия крутизны» акции или ненасильственный метод для выбраной атаки.
Продолжая рассуждения о том, как мы можем атаковать всё сущее, хочется высказать тезис, что ни одна акция не говорит сама за себя. В наши дни больше нет ничего самоочевидного. Даже нападения на банки, концлагеря для иммигрантов, уличные бои с копами во время демонстрации протеста, — всё это может быть подано журналистами под совершенно невообразимым соусом, лишённое изначального посыла и смысла. Представители власти не только исказят все эти прекрасные моменты социальной войны (прибегнув к помощи журналистов и спектакля). Что не менее важно это что всякая анонимная атака только подпитывает миф, царящий в анархической среде. Миф об исполненном гнева обществе, которое якобы симпатизирует анархистам и поддерживает нашу борьбу. Миф о революционном насилии, миф о «справедливом деле».
Но нам не нужны симпатии толпы зевак. И мы не ждём, когда массы пробудятся, чтобы начать действовать. Мы не мучаемся вопросом о том, справедлив ли наш бунт или нет. Мы — это мы. Мы ищем сообшников и товарищей. Мы — анархисты, враги порядка. Мы хотим сами определять характер всех наших поступков. И это — наше приглашение для всех, кто хочет вернуть себе право на собственную жизнь. Потому что именно наши поступки определяют нас как личности. Поэтому мы считаем, что неформальные анархические группы прямого действия не должны позволять тишине укрывать результат их деятельности. Нельзя раз за разом бросать атаку на произвол диктатуры самоочевидности. Мы считаем, что опубликованные заявления об ответственности, играют крайне важную роль.
Помимо всего прочего, нам кажется, что акция, брошенная на произвол анонимности, лишается как смысла, так и психологической нагрузки. Связи между анархическими группами, разрушенные в результате наступления современной цивилизации, снова обретают смысл и освобождаются благодаря диалогу между товарищами при каждой новой анархической атаке.
Поэтому акции прямого действия перестают быть действием только ради действия, очередной заметкой в новостях, очередным ударом по врагу. Это нечто большее: часть нашей особенной истории, особенного наследия. Эта история пишется сейчас людьми, которые объединены желанием продолжать борьбу с капиталом, желанием разрушить существующий миропорядок. Это наследие не исчезнет в потоке времени, оно открыто для критики и эволюции. Несмотря на очевидные противоречия и враждебность со стороны товарищей, мы полагаем, что таким образом возможно добиться развития повстанческой преспективы, расширения галактики неформальных анархических групп прямого действия, создать условия для диалога внутри движения, который так необходим для развития товарищеских отношений.
Каждое заявление, каждое коммюнике — это открытое приглашение, это небольшой вклад в общую беседу, способ задать вопросы, а не дать ответы. Способ определить собственное положение относительно версии официальной пропаганды. Способ общения с товарищами, которых вы никогда не видели лично и о чьём существовании может быть даже не подозревали. Это аутсорсинг войны против Власти и Капитала. Аутсорсинг самим себе.
Также нельзя забывать, что каждое коммюнике — это результат общения между собой группы товарищей. Они потратили время на обсуждение, планирование и реализацию атаки, на ещё одно обсуждение после акции, на обмен мнениями, самокритику и запись своих впечатлений. И решили опубликовать отчёт о своих переживаниях и понимании своей роли в общем наступлении. Для нас каждая ячейка и неформальная группа — это живой эксперимент общения между людьми, ищущими свободы. Особенно это справедливо в отношении устоявшихся долгосрочных коллективов, которые стали настоящими лабораториями по саботажу, подрывной деятельности и исследованию сути человеческих отношений. Да, иногда отношения подвергаются испытаниям, рушатся, иногда группы распадаются. Отдельные личности открывают в себе всё новое и новое, а на пепле разрушенных групп прорастают семена новых. Повстанческие группы, даи вся неформальная анархическая федерация не гонятся за новостями об актуальных протестах. Мы делаем так, что что-то происходит. Неформальные группы лучше переживают шторм исторических случайностей, они менее склонны сложить оружие и отказаться от борьбы при спонтанном изменении обстоятельств. Напротив, они без промедления объявляют о борьбе здесь и сейчас и незамедлительно переходят к делу.
Эти формации и ячейки (нуклеи) — способ сказать «прощай!» инертности народных масс. Названия наших групп отражают наше самоощущение. Они содержат частичку нашей психики, нашей души. Это наш метод самоопределения, наш отказ от идентичности. Мы не-пролетарии, не-угнетённые, не-рабочие. Мы не хотим потеряться в анонимности общественного единства, которое лишает каждого права на индивидуальность. Мы зовёмся так, как сами того хотим. Поэтому название ячейки — это не бренд. Скорее это призыв к другим. Призыв самоорганизовываться. Призыв создавать собственную группу. Призыв переходить к практике. Призыв пройти точку невозврата, за которой нормальность больше невозможна. За постоянное анархическое восстание. Потому что очередной восход солнца — всегда самый прекрасный восход солнца.
С товарищеским приветом,
Участники первой стадии Заговора Огненных Ячеек и анархист Феофил Мавропулос
Неформальная Анархическая Федерация / Интернациональный Революционный Фронт (FAI/IRF)
Источник: http://325.nostate.net/?p=6690
