На фоне разнообразных репрессивных действий властей практически потерялось преследование представителей антифашистского движения», – так на Colta.ru представили заявление против репрессий в отношении российских антифашистов. То, что эта история «менее медийна», чем наезды на белоленточников – стечение обстоятельств, а не воля борцов с экстремизмом.
Судя по тому, что активистов спрашивали на допросах и инсайдерским данным, года полтора назад появилась разнарядка на организацию «дела левацких подпольщиков». Идея принадлежит кому-то высокопоставленному: в этой истории пару раз всплывали люди, близкие к администрации президента, её разрабатывала как ФСБ, так и полиция – то есть инициатива не узковедомственная.
Концепция была примерно такой. Якобы, в России существует опасное «левацкое подполье». В качестве координационного центра его явно рассматривалась легальная анархистская организация «Автономное действие», которая, якобы координирует деятельность радикальных антифашистов (которые нападают на националистов) и повстанческих анархистов (подпольных групп, жгущих полицейские объекты, дорогие авто и технику лесорубов). Возможно, было желание подтянуть к делу и кого-то известного: помимо «дежурного иностранного агента» Карин Клеман, после начала «белоленточного» движения были планы пристегивания к «левому подполью» Олега Шеина и Ильи Пономарева. (Например, см. http://modus-agendi.org/articles/240 — текст появился синхронно с арестом Алексея Сутуги).
Несколько уголовных дел было заведено в Москве и регионах, в большей или меньшей степени связанных с этой установкой. Серьезным успехом в борьбе с антиэкстремизмом, направленным против левых, стала недавняя победа в суде в Нижнем Новгороде, где фактически развалилось знаменитое «дело Красной анархии скинхедов».
Для реализации начальственного плана, в столице было заведено два уголовных дела. Одно – против Игоря Харченко и другое – против Алексея Сутуги, Алексея Олесинова и Алена Воикова. В деле Харченко двое ультраправых потерпевших, один получил незначительные ранения, второй чуть не умер в реанимации. Этот второй, Владлен Сумин, экс-лидер молодежной организации сторонников полковника Владимира Квачкова, написал на Харченко заявление, что он был в числе нападавших. В общем, на этом доказательства против Харченко исчерпываются, но уже идет суд, и Харченко предъявляли не просто тяжкие телесные, но и членство в некой экстремистской группировке антифашистов (правда, в ходе процесса это обвинение отпало в связи с полной недоказаннностью).
Алена Воикова арестовали недавно, так что пока сложно оценить, что от него хотят копы. Сутуга и Олесинов подозреваются в двух эпизодах – участии в драке после концерта в клубе «Воздух», в которой пострадали охранники-националисты, а также в нанесении тяжких телесных малолетнему бонхеду.
Если в клубе «Воздух» Олесинов и Сутуга хотя бы были в момент драки, то ко второму эпизоду они не имеют ни малейшего отношения – собственно, по нему им пока даже не предъявили обвинение, хотя полицейские и пытаются набрать соответствующие показания. Очевидно, что Олесинов и Сутуга пострадали из-за своей известности в антифашистской среде. Их фотографии много лет висели на нацистских сайтах с угрозами расправы – и этим тоже вполне уголовным преступлением полицейские почему-то не занимаются.
Олесинова и Сутугу арестовали явно «по оперативной информации» как якобы «лидеров антифа». При этом члена Координационного совета оппозиции «от антифы» Алексея Гаскарова пока оперативники трогать не решаются, как и известных журналистов, «близких к антифа». Ситуация, прямо как с «делом Таргамадзе»: Лебедева и Развозжаева можно держать в СИЗО, а Удальцова – пока боязно.
Полицейская борьба с антифой активно шла до лета 2012, а сейчас план явно тормознулся – видимых следственных действий очень мало. Источники говорят, что мастера политического сыска сейчас слишком заняты «Болотным делом» и Таргамадзе. «Скажите спасибо Удальцову, что он такой есть!» – сказал недавно один информированный человек.
Правда, «потеря интереса» пока совершенно не означает освобождения. На здоровье сидение в СИЗО положительно никогда не сказывается, а для Олесинова вообще может кончиться плохо. Вопрос с его лечением не решен до сих пор.